За первый месяц 2015 года российские клубы не сделали ни одного дорогостоящего приобретения. В сравнении с прошлым трансферным окном, когда премьер-лигу пополнили такие футболисты, как Эсекиэ Гарай («Зенит», 6 миллионов евро), Хави Гарсия («Зенит», 17 миллионов), Матье Вальбуэна («Динамо», 7 миллионов) и Квинси Промес («Спартак», 10 миллионов), нынешняя таблица переходов выглядит образцом скромности и рачительности.
ЦСКА потратил около 300 тысяч евро на российского шведа Алибека Алиева. Не сильно дороже обойдется армейцам и другой представитель шведского чемпионата — Карлуш Страндберг. Если ЦСКА договорится с «Хеккеном», стоимость точно не превысит одного миллиона. Таков нынче порядок цифр для наших клубов. Времена, когда счет шел на многие миллионы, уходят в прошлое. Считать трансферы мы начинаем в тысячах.
Подавляющее большинство внутренних переходов оформляются в виде аренд — все из тех же экономических соображений. Клубы стараются беречь бюджеты и работают главным образом на выход, а не на вход. Возрос спрос на свободных агентов.
Безусловно, подобная тенденция связана не только с новой формулой лимита на легионеров и возможным ее ужесточением. Сложная экономическая ситуация в России, падение производства, резкое ослабление курса рубля на фоне снижения цен на нефть — все это не может не сказываться на футбольном хозяйстве, живущем чаще всего за счет поступлений извне. И дело не только в форме финансирования — будь оно частным или государственным, клубы в любом случае вынуждены пересмотреть отношение к расходам. Поток денежных вливаний в ближайшее время значительно ослабнет. Если уже не ослаб.
Быть может, экономить начинает весь мир, и кризис не только у нас? Действительно, в сравнении с иными временами трансферная активность в Европе не самая высокая. Но при этом есть 32-миллионный переход Бони в «Манчестер Сити», есть 25-миллионная сделка по Энцо Пересу, которого «Валенсия» купила у «Бенфики». То есть рынок худо-бедно живет, и если клубы и скромничают, то во многом из-за ужесточения с нынешнего сезона норм финансового фэйр-плей. Поумерить свои аппетиты клубы заставляет не столько экономика, сколько УЕФА.
Но для наших реалий финансовый фэйр-плей — легкое дуновение ветерка. Есть проблемы посерьезнее.
ЗИМА-2009 НЕ ЗАМОРОЗИЛА ФУТБОЛ
Между тем российская премьер-лига остается шестой в Европе по совокупной стоимости игроков, которая превышает миллиард евро. Другими словами, есть определенный накопленный капитал в виде футболистов, инфраструктуры и имиджа. Теперь первостепенной задачей для большинства наших клубов видится сохранение этого капитала. Иными словами — им нужно распорядиться так, чтобы неизбежные потери не стали фатальными.
Многие сравнивают нынешний кризис с глобальной рецессией 2008-2009 годов, которая в нашей стране также сопровождалась обвалом рубля и снижением основных макроэкономических показателей. Однако российский футбол каким-то удивительным образом в тот кризис не просто выжил, но и продолжил развиваться чуть ли не прежними темпами.
Цена на нефть марки Brent в период зимнего трансферного окна в начале 2009 года находилась на отметке 40-45 долларов за баррель. Для сравнения: сегодня бочка «черного золота» торгуется в районе 48-50.
Так вот, «Зенит» той зимой не только продал Аршавина, Домингеса и Тимощука, но и купил португальца Мейру за 5 миллионов евро, россиянина Семшова за 4 миллиона, а также венгра Хусти за 3. «Спартак» в ту же кризисную зиму приобрел Алекса и Рафаэла Кариоку. ЦСКА подписал контракты с Маазу и Нецидом.
Более того, не прошло и полугода, как стали возможными сделки вроде 15-миллионного перехода Быстрова. Правда, и цены на энергоносители с лета того же года начали медленно расти. В итоге кризис футбольной отраслью был преодолен быстро и почти безболезненно. Отразился он главным образом на строительстве — сроки сдачи стадионов «Спартака», «Зенита» и ЦСКА сдвинулись.
Можно ли рассчитывать на столь же стремительное восстановление сегодня? Ответ на этот вопрос явно следует искать не в футболе и не в спорте. Даже если оставить за скобками причины, которые вызвали нынешний кризис, есть масса других факторов, которые не позволяют сравнить 2015-й с 2009-м.
Один из них — масштабный инфраструктурный проект под названием «чемпионат мира по футболу», который России предстоит принять уже через три с половиной года.
«На турнир запланировано израсходовать более 664 миллиардов рублей, и только примерно половина этих средств будет направлена из федерального бюджета. Уверен, что Россия, у которой есть опыт проведения крупнейших соревнований, обеспечит создание всех объектов в установленные сроки», — сказал не так давно президент страны Владимир Путин.
Между тем круг лиц, вкладывающихся в футбол, не так уж и широк. Те же самые силы, на которые рассчитывает государство, содержат сегодня многие клубы. Скорее всего, значительную часть средств придется перебросить на подготовку к ЧМ-2018.
И самое главное: если по курсу 2012 года бюджет грядущего мирового первенства составлял примерно 22 миллиарда долларов, то сейчас — при переводе в валюту — сумма уменьшается чуть ли не в два раза. Полагаю, разницу кто-то должен будет покрыть.
«Надо понимать, что страна тратит деньги на себя, — сказал осенью генеральный директор Оргкомитета “Россия-2018” Алексей Сорокин. — Чемпионат мира — катализатор развития. Радикальных сокращений бюджета мы не ожидаем. Мое личное мнение — дальше сокращать просто некуда».
Очевидно, что напряжение всех ресурсов для подготовки к мировому первенству также отразится на состоянии футбола. Прежде всего — клубного.
Но насколько радикальными будут изменения?
То, что мы чувствуем сейчас, — только начало или на сокращении трансферных потоков все и остановится?
И еще один принципиальный вопрос: когда российский футбол преодолеет кризис, или нынешняя тенденция — на годы вперед?
«СВЯТАЯ СОЦИАЛЬНАЯ НАГРУЗКА»
— Экономика российского спорта, в силу своей дотационной природы, в меньшей степени примеряет на себя бизнес-риски, — считает знаток вопроса, российский экономист Артем Миронов (в свое время он был коммерческим директором «Кубани»), который согласился дать для «СЭ» экспертную оценку сложившейся ситуации. — Если нефть потеряет в маржинальности, то это может прямо сказаться на «Спартаке». Если, чисто гипотетически, продуктовый ритейл провалится в отрицательную рентабельность — это ощутит «Краснодар». В остальном наш спорт стоит в одном ряду с пенсиями для стариков и пособиями для безработных — это святая социальная нагрузка на бюджет. Могут ли сократить финансирование? Да. Могут ли прекратить финансирование? Исключено.
— Вправе ли мы говорить, что если рубль ослабел по отношению к доллару и евро примерно в два раза, то и затраты наших клубов возрастут вдвое?
— На определенном этапе — близко к тому. Но это экономика, она всегда стремится прийти в равновесное состояние. Когда все устаканится, в обновленных условиях появятся новые правила игры. Это вопрос времени. Что это будет, не знаю: может, введут потолок зарплат, может, самые дорогие легионеры уедут из России, а может, владельцы клубов согласятся с возросшими расходами. Главное, что футбольного апокалипсиса точно не стоит ждать. Самое плохое, что может случиться, — наш чемпионат откатится по уровню на несколько лет назад. Но подорожает нефть, и снова появятся предпосылки для трансферов а-ля Это"О.
— Какие, на ваш взгляд, пути выхода из кризиса будут искать клубы? Или им следует просто перетерпеть и дождаться общего улучшения ситуации?
— Нет идеального рецепта счастья и благополучия. Особенно для профессиональных футбольных клубов России. Каждый должен искать свой путь. На поверхности — решение объединять ресурсы там, где интересы сходятся. Это касается вопросов популяризации футбола в первую очередь. Без решения этого вопроса говорить об увеличении доходных статей, простите, просто глупо.
Прокачать интерес на макро-территории, создать рынок и начать монетизировать себя в нем — это единственный путь. Но он концептуальный и осуществим только там, где участники способны к консолидации. Примерно эти процессы сейчас начинаются в казахстанском футболе, и пока все получается. Правда, там дела с консолидированностью лучше, чем у нас. Федерация корректнее определяет футбольную политику, не снимая с себя ответственности за общую «футболизацию» в стране. Плюс в Казахстане для выполнения этой миссии есть соответствующие футбольные руководители, обладающие и харизмой, и рвением, и талантом прислушиваться к узким специалистам.
— Кризис 2008-2009 гг не сильно повлиял на наш футбол. Контракты росли, тратились миллионы на игроков. Сегодня трансферов «на вход» — единицы. Тот кризис и нынешний — разные вещи?
— Да. Хотя тогда кризис зацепил большинство владельцев, сохранялась святая вера в светлое будущее, общий фон был в чем-то позитивнее: кризис неизбежно закончится, все наладится, поэтому главнейшая задача — это не растерять то, что достигнуто. С этой мыслью деньги в футболе продолжали тратиться, даже если в бизнесе приходилось «извиваться» для выживания.
Сейчас вера в неизбежность тучных дней не столь однозначна. Многие понимают, что этот кризис плох именно отсутствием понимания о глубине, и, что самое главное, сроках. Если худшие прогнозы того кризиса измерялись годами, то сейчас — десятилетиями. А это уже совершенно другая история даже для нашей специфической ментальности.
— Каким будет ваш прогноз? Уйдут ли деньги из спорта? Уйдут ли иностранцы? Может, вся эта ситуация — шанс для оздоровления?
— Как только тема переходит в такую оценочную плоскость, начинаю грустить, вспоминая о коррупции, которая способна погубить нашу страну и спорт в первую очередь. В спорте достаточно денег, я бы даже сказал — с запасом. Но, по моим ощущениям (не претендую на истину в последней инстанции), процент, скажем так, «необязательных трат» превышает 50. Это слишком много.
Спрашиваете про иностранцев? Один мой знакомый иностранец, весьма состоятельный человек, рассматривал вопрос покупки «Кубани». Я показал ему прекрасный план развития клуба и его монетизации в среднесрочной перспективе — благо, сам разрабатывал его в бытность коммерческим директором. Все понравилось. Пошли уже разговоры о бюджете расходов на строительство базы и стадиона. Но человек отказался от этой мысли после анализа футбольного хозяйства страны, происходящих в нем процессов. А тут его еще и на российской таможне прибили, как он посчитал, «беспределом». Вопросы он свои решил и поехал домой. Сказал, что купит клуб в Европе — как-то спокойнее.
— А как быть с резко возросшим бюджетом ЧМ-2018, если считать в долларах?
— Голая логика подсказывает, что корректировка потребуется. Не представляю, как в итоге правительство будет справляться с ситуацией. Очевидно, что такая огромная нагрузка в такой непростой момент — это сверхзадача. Продать достаточно газа Китаю к этому моменту мы точно не успеем. Может, стоило бы перераспределить графики игр по городам внутри России, чтобы сократить инфраструктурные расходы. Как вариант — отказаться от, уж простите, дурных и, как мне кажется, безвозвратных трат на Саранск в пользу Краснодара (я сейчас и про город, и про одноименный клуб с готовым частным стадионом). Это было бы как минимум рациональным шагом.
В общем, убежден, что есть как умные и даже изящные решения, так и старый проверенный прием с «нагибанием» — но чемпионат мира в любом случае проведем.
источник: mail.ru
